Дневник
Иоганна Аугустуса Суттера
(Джона О. Саттера)
(1838-1848)

В форт прибыл капитан Фремонт с Китом Карсоном, и рассказал мне, что он - офицер армии США, и его партия движется сюда в очень плохом состоянии, имея только самое необходимое. Я принял его и его партию как старых знакомых. Следующим утром я снабдил их новыми лошадями, и погонщиком с мулами, нагруженными необходимой провизией для его людей. Капитан Фремонт нашел в моем поселении все, в чем он нуждался, и теперь мог продолжить свой путь без задержки. Он, скорее всего, не нашел бы этого у испанцев и потерял бы большое количество времени. Я продал ему около 60 мулов, около 25 лошадей и телятину. Все лошади и мулы были хорошо подкованы. 23 марта все было готово, а 24-го он уехал в Соединенные Штаты.

Как чиновник правительства я был обязан доложить властям о визите капитана Фремонта. Губернатор Мичельторена отправил ко мне лейтенант-полковника Телльза с 25 драгунами, чтобы узнать, зачем приезжал Фремонт; испанцы прибыли только 27-го. Постепенно мои занятия сельским хозяйством, исследованиями и ремеслами стали развиваться, и мое поселение привлекало все больше внимания. Меня посещали многие замечательные исследователи, вроде доктора Санделлса, Вознесенского и других, капитаны торговых судов, и даже калифорнийцы, переставшие бояться моих индейцев. Небольшие группы переселенцев прибывали ко мне и поступали на службу, среди них был майор Бидвелл, прослуживший у меня четыре года. Майор Ридинг и майор Хенсли со своими людьми служили у меня два года, и показали себя как замечательные механики и фермеры. Мы изготавливали в моей кузнице американские плуги и другие подобные орудия. Каждый год русские были должны снабжать меня хорошим железом и сталью, и тем, что не могло быть изготовлено здесь, вроде 100 фунтов прекрасных винтовок и 100 фунтов пушечного пороха, и около 100 фунтов свинца. Свинец был для меня дороже золота.

Подобные поставки делала и Компания Гудзонова залива. От нее я получал порох, свинец, патроны, бобровые ловушки и одежду. Расплачивался бобровыми шкурами. Они сотрудничали со мной, потому что им рекомендовали меня из Англии, и я был знаком с руководством компании. Я встречался с мистером Дугласом, сменившим доктора Мак-Лафлина на посту руководителя тихоокеанским и горным отделами. С таким количеством амуниции мой форт стал настоящей крепостью. Форт был построен за четыре года, потому что были проблемы со строевым лесом, который мы готовили и распиливали вручную. Губернатор Мичельторена сделал меня капитаном мексиканской армии. Он предпочел дружить со мной, так как, несмотря на наличие в провинции мексиканских войск (100 воинских соединений), со стороны переселенцев в Калифорнии была постоянная угроза революции. Получив чин капитана и пост командира северной границы, я начал муштровать индейцев. Мне помогали два хороших офицера, которых я сделал капитаном и первым лейтенантом. Они дополнили мой самодельный гарнизон, всё отличие которого от регулярной армии заключалось в том, что солдаты отрабатывали свое содержание на моем ранчо. Мое стадо непрестанно росло: у меня было 8000 голов скота, 2000 голов лошадей (включая беременных кобылиц) и около 4 тысяч овец. С большим трудом, но мы построили фабрику, на которой вязали одеяла. Одеяла, как и все остальное, производимое мной, пользовались спросом и реализовывались по очень высокой цене.

Иммигранты прибывали маленькими партиями, которые могли легко защитить себя от враждебных индейцев. Я всегда гостеприимно принимал их, и тем, кто не хотел оставаться со мной, давал рекомендательные письма к властям. При малейшей опасности они возвращались ко мне. О погибших в снегах партиях иммигрантов здесь говорить не стоит, так как о них часто писали газеты всех Соединенных Штатов.

Осенью 1844 года я, верхом на лошадях, как это было принято в те времена, направился с майором Бидвеллом и несколькими вооруженными людьми в Монтерей, чтобы нанести визит губернатору, генералу Мичельторене. Я был принят с самыми большими гражданскими и военными почестями. Однажды губернатор дал большой обед, после которого состоялся военный парад, а вечером был запущен воздушный шар и т.д. и т.п.

В Калифорнии настало очень мрачное время, поселенцы вооружались и готовились к революции. Об этом я узнал наверняка от британского консула и других господ, которых посетил в Монтерее. Они не знали, что генерал Мичельторена и я были друзьями, поэтому раскрыли мне план восстания во всех подробностях. Планировалось, что восставшие блокируют генерала и мексиканские войска в Монтерее, потом депортируют их в Мексику и изберут губернатора из своих. Мне было ясно, что им обеспечен успех, и что они, как мексиканцы зимой 1839 года, попросят всех иностранцев покинуть провинцию. Кастро и Альворадо уже зафрахтовали корабль капитана Виоджета, на котором губернатор должен был вернуться в Мексику.

У меня состоялась конфиденциальная беседа с генералом Мичельтореной, принявшим меня в Монтерее с большими почестями и уважением. После моего рассказа о том, что происходит в провинции, он провел военный совет, на котором я присутствовал. Я получил приказ собрать такую вооруженную силу, какую только смогу, и быть готовым к немедленному выступлению. Мне выдали патроны и стрелковое оружие, которые я погрузил на корабль и отправился в Сан-Франциско (тогда Эрба Буэна). Если бы я поехал туда по суше, то в Сан-Хуане, где на меня Кастро устроил засаду, попался бы в плен. В Эрба Буэна я оставался только несколько часов. Пока моя шхуна готовилась в обратный путь, я посетил таможню и офицеров Кастро. Как только я ушел от них, они получили приказ арестовать меня, но я был уже на пути в Сакраменто.

После моего прибытия в форт, я начал собирать солдат для генерала, провел маневры индейской пехоты и организовал роту кавалеристских стрелков (100 человек разных национальностей) под командой капитана Гантта; все они были хорошо подготовлены и вооружены и присоединились к Калифорнийскому кавалеристскому полку (который прибыл из Вальехо). Мы с маршами и развевающимися знаменами оставили форт 1-го января 1845 года, чтобы присоединится к генералу и исполнять его приказы. Майор Ридинг был оставлен с маленьким гарнизоном из французов, канадцев и индейцев.

Штаб Кастро находился тогда в миссии Сан-Хосе. Он не ожидал, что мы соберемся так скоро, и экстренно стал усиливать свой гарнизон, отправив нам на перехват большую группу солдат. Он видел, что я ему «не по зубам», и потому сбежал в Монтерей, чтобы объединиться с силами, которые блокировали генерала Мичельторену и его отряды. Оттуда он направился в Нижнюю Калифорнию, где хотел пропагандировать восстание против правительства. Мы нагнали его у реки Салинас и погнали в сторону Лос-Анджелеса. Первое столкновение, в которое мы вступили с врагом, было в Буэнавентуре, где мы напали на него и согнали с удобных позиций. Около Санта-Барбары очень многие из солдат моей дивизии дезертировали – 50 стрелков и вся Калифорнийский кавалеристский полк, вкупе с большим числом мексиканских драгунов, перешли на сторону восставших соотечественников.

Около миссии Сан Фернандо враг занял прекрасную позицию, и получил подкрепление в виде компании американских торговцев, прибывших из Соноры и другой компании тоже состоящей из торговцев и трапперов. Против 1000 хорошо снаряженных солдат я мог выставить около 350-375 человек. Перевес в ходе сражения около Сан-Фернандо быстро оказался на стороне врага, меня покинуло еще большое количество стрелков и артиллерии. В конце концов, я попал в плен и был увезен в Лос-Анджелес.

Спустя несколько дней, генерал Мичельторена, окруженный врагом так, что у него не оставалось провизии, сдался и после подписания необходимых документов под музыку полкового оркестра был препровожден в Сан-Педро, где его ждал корабль. На нем генерал с семьей и несколько верных ему офицеров покинули Калифорнию. Так закончилось правление губернатора Калифорнии генерала Мануэля Мичельторены.

Новое правительство губернатора Пио Пико и генерала Кастро имело намерение расстрелять меня. Они считали, что я поддержал генерала Мичельторену добровольно, но когда мне вернули мои вещи и документы, я смог показать письменные распоряжения генерала. Я был оправдан со всеми почестями и подтвержден в моей прежней должности военного командующего Северной границы, и освобожден от судебного преследования, подтвердив свою преданность новому правительству.

Когда я был в Санта-Барбаре, у меня состоялся разговор с генералом Мичельтореной по вопросу возмещения расходов, понесенных мной во время исполнения своих правительственных обязанностей. Мой счет к правительству уже приближался к 8000 долларов. Мне и моим людям не заплатили ни за одну оказанную услугу и не оплатили содержание лошади, на которой я исполнял свои обязанности. Генерал сказал, что знает об этом, но в казне нет денег, поэтому он готов даровать мне любую землю в Калифорнии. Я напомнил ему, что однажды мне уже дарили землю в Монтерее, но документ об этом был потерян (или уничтожен) доном Мануэлем Тимено, но я готов снова принять подобный дар. Так как мы находились в состоянии войны и могли быть убиты врагами в любой момент, я попросил написать дарственную на имя моего старшего сына и всей моей семьи.

Генерал прислал ко мне своего адъютанта капитана Кастанеду (он всё ещё жив). Он и составил этот документ, о чем два года назад рассказал земельной комиссии. Эта бумага была передана на сохранение Джону С. Фаулеру, у которого и находилась вплоть до его смерти в результате пожара.

После возвращения из Сан Фернандо через долину Туларе, мы отправились в свое прежнее поселение и достигли форта 1-го апреля 1845 года.

Прибыла большая партия эмигрантов. 30-го послал людей, чтобы им помочь.

Прибыла еще одна большая партия (приблизительно 60 фургонов). Посетители и письма из Соединенных Штатов

Получил Прокламацию и приказы от губернатора Пио Пико и генерала Кастро. В них говорилось, что объявлена война между США и Мексикой. 23-го, в четверг, в форту собрались иммигранты. На встрече были зачитаны полученные бумаги, и поселенцы разошлись до следующего понедельника.

В этот день в форт прибыл специальный уполномоченный из Мексики, дон Андрес Кастильеро. Вместе с ним приехали генерал дон Хосе Кастро, полковник Прудон, майор Лиссе, штаб и эскорт Кастро. Салютовал им из пушек.

Отказал им в просьбе продать форт за 100 000 долларов, также отказался обменять форт на миссию Сан-Хосе. Они уехали на следующий день. Салютовал им из пушек.

Снова прибыл капитан Дж. Фремонт.

Дал ему 14 мулов.

Фремонт выехал на Юг, на поиски капитана Дж. Уокера. В тот же день от Фремонта прибыли два кузнеца и арендовали кузницу для ковки гвоздей.

Индейцы выдвинулись из своего лагеря, часть из них мы повернули назад.

Из США через горы прибыл капитан У. Л. Гастингс с 11 мужчинами. Среди прочих прибыл доктор Семпл. На следующий день в горах пошел сильный снег, и если бы они там задержались, то были бы отрезаны от мира на всю зиму. Остались зимовать у меня.

Источник: http://america-xix.org.ru/library/sutter-diary/

1    2    3    4    5    6