Потерпевшие кораблекрушение
«Св. Николай» был выброшен на берег близ устья Квилеут-Ривер. Страна, в которой оказались путешественники, не сулила им легкой жизни. То была земля хэмлока, сосняка и кедровника, где древесные ветви опутывали густые лозы, подножия стволов скрывались среди буйной поросли кустарников, а прогалины и поляны среди непроглядных дебрей покрывали гигантские папоротники. Со стороны материка страну прикрывал барьер гор Олимпик-Маунтинс, а тихоокеанские ветры приносили сюда частые шторма и ливни. Зимой выпадало немного снега, но он не всегда покрывал даже небольшие пригорки. Полноводные реки стекали с горных склонов к океанскому побережью почти параллельными потоками — Квилеут-Ривер, Хо-Ривер в 15 милях южнее, Куитс- и Квинольт-Ривер.
Но потерпевших кораблекрушение, как видно то со слов Тараканова, страшила не столько суровая дикая природа, сколько встреча с туземными обителями этой страны. Опасения их были оправданны. Среди европейцев местные индейцы пользовались в то время репутацией опасных дикарей, свирепых, коварных и воинственных. Состоящие из двух родственных групп, собственно квилеутов (Quileut) и хо (Hoh) они обитали в небольших поселках по берегам рек и ручьев. Более крупные селения стояли в устьях рек. Охотники, рыболовы, собиратели, они были также искусными воинами, видя врага в каждом чужаке, появившиеся на их землях. Они отражали набеги флотилий боевых каноэ своих северных соседей, мака и нутка, сами пускались в подобные грабительские рейды, стремясь добыть славу и захватить невольников. Пленников обращали в рабство, а владение рабами доставляло семьям их хозяев почет в племени. Рабы были живым доказательством храбрости, удачливости и богатства главы семейства.
Между тем, надо было спешить. Дожидаться улучшения погоды было делом безнадежным и опасным. Тараканов распоряжался на берегу, принимая с судна припасы и оружие:
«Мы с оружием в руках выжидали время: когда находил большой вал, ударял в судно и, рассыпавшись, опять сливался с берегов, тогда мы бросались с борта и выбегали на берег за пределы воды; там принимали от своих товарищей, оставшихся на бриге, ружья и амуницию».[15]
С судна свезли порох, готовились снять пушки, сразу готовили заряды на случай враждебного столкновения. Сняв паруса, соорудили из них две палатки. Они стояли саженях в семи друг от друга и меньшую из них «назначили для себя» Тараканов и Булыгин. Лишь когда выгрузка была в основном завершена матросы натащили груду валежника и разожгли большой костер.
Вскоре появились индейцы, начавшие растаскивать имущество с разбитого судна. Промышленные, потеряв всякое терпение,  силой гнали индейцев прочь от сваленного в кучи компанейского добра. В ответ в них полетели камни. Освирепев от боли, то, чего он «страшился более всего на свете», свершилось — потерпевшие крушение вступили в открытый бой с индейцами. Индейцы явно не имели изначально враждебных намерений — иначе им не пришлось бы использовать в бою в основном камни, валявшиеся у них под ногами. Они вышли на берег, имея при себе лишь ножи — непременный атрибут каждого индейца Северо-Западного побережья. Но схватка с самого начала была жаркой. Выбежав из палатки, Тараканов тотчас столкнулся с одним из индейцев и получил удар ножом в грудь. Но удар, похоже, был нанесен второпях и рана оказалась неопасной. Отшатнувшись назад, вглубь палатки, Тимофей Никитич подхватил ружьё и, взведя курок, вновь шагнул навстречу врагу. Ранивший его воин стоял за палаткой с кинжалом в левой руке и камнем в правой. Тараканов не успел поднять ружья, как камень этот с такой силой ударил его в голову, что приказчик не устоял на ногах и, пошатнувшись, осел на валявшуюся подле колоду. Индеец издал торжествующий вопль, но Тараканов, не потеряв самообладания, вскинул ружьё и выстрелом в упор уложил противника наповал. По всему лагерю царили суматоха и неразбериха. Наконец, пушечный выстрел с борта «Св. Николая» рассеял нападавших. Подхватив своих раненых, индейцы бежали в леса, оставив на собой тела трех убитых воинов и берег, усеянный брошенными ими шляпами, плащами, копьями и дубинками. Из промышленных никто не погиб, но все в разной степени пострадали от камней (исключая тех, кто находился на судне). Потерпевшие крушение одержали победу, но она не радовала их. Что значит для этих «колюжей» потеря трёх, пускай и самых храбрых, воинов! А для русских вооруженная стычка с туземцами в первый же день пребывания в их стране не предвещала ничего хорошего на будущее.
На совещании было решено двигаться вдоль береговой кромки к бухте Гавр-де-Грей на место назначенной встречи с «Кадьяком». Выступая в поход, путники взяли с собой каждый по два ружья и по пистолету, все патроны в сумах, три бочонка пороха и «небольшое количество съестных припасов». Поскольку прочее добро унести с собой было невозможно, то пушки были заклёпаны, у «лишних» ружей и пистолетов переломаны замки; после этого оставляемое оружие, порох, топоры, ножи и вообще «все железные вещи» были утоплены в море. Потерпевшие крушение боялись вооружить индейцев, но, уничтожив все это, они добились того, чего более всего боялись сами, — лишь вконец озлобили квилеутов, рассчитывавших на поживу с разбитого судна.
Путь оказался нелёгок, тем более, что индейцы неотлучно следовали за отрядом, то и дело беспокоя моряков своими вылазками. Однажды поутру сборы в дорогу были прерваны захлебывающимся лаем корабельного пса. Оружие у промышленных теперь всегда было наготове. Щёлкнули взводимые курки. Тараканов, жестом призвав своих спутников сохранять спокойствие и выдержку, повёл вокруг цепким внимательным взглядом. Со всех сторон из-за древесных стволов, утесов и кустарников медленно и почти беззвучно появлялись мрачные фигуры индейских воинов. С боевыми ножами, со склоненными копьями и стрелами, наложенными на тетивы луков, они молча обступили стан потерпевших кораблекрушение. Промышленные замерли, сгрудившись спиной к спине над своими пожитками. Над поляной нависло тягостное молчание и лишь собака продолжала заливаться неудержимым лаем. Тимофей Никитич решительно шагнул вперёд с винтовкой наизготовку. Все теперь было в его руках. Теперь он мог предотвратить кровавую схватку, сделав то, что не удалось ему в день крушения. Бой с индейцами в глубине лесов грозил путникам неизбежной гибелью. Тараканов поднял ружьё и выстрелил в воздух. Когда развеялся пороховой дым, индейцев уже не было видно. Словно тени растворились они в сумраке дебрей и лишь колышущиеся ветки отдельных деревьев говорили о том, что присутствие их на прогалине было не сном и не видением. Отряд поспешно выступил в путь.
Примечания
[15] Головнин В. М. Сочинения и переводы В. М. Головнина. Т. 4.- СПб., 1864. - С. 407-408.
Источник: ЗОРИН А.В. «Первопроходец Тимофей Тараканов»
Источник: http://america-xix.org.ru/library/zorin-tarakanov/ |
